Интервью журналу Ebony май 1992 года

источник (by Robert E. Johnson)

— Были ли у тебя какие-то особые чувства от возвращения на африканский континент?

— Для меня он как «расцвет цивилизации». Это первое место, где существовало общество. Он видел много любви. Думаю, что именно в этом связь, потому что это корень ритма. ВСЕГО. Это – дом.

— Ты посещал Африку в 1974 году. Можешь сравнить оба визита?

— Я более осведомлён обо всём на этот раз: о людях, о том, как они живут и об их правительстве. Но, по-моему, я больше знаю о ритме, о музыке и о людях. Это то, на что я по-настоящему обращаю внимание – больше, чем на какие-либо другие вещи. Ритмы просто невероятны. Особенно, если говорить о том, как движутся дети. Даже младенцы, когда слышат барабаны, начинают двигаться. Ритм – то, как он действует на их души, и они начинают двигаться. Это то же самое, что есть у чёрных в Америке.

— Каково это – быть настоящим королём?

— Я никогда не пытался особо об этом задумываться, потому что я не хочу, чтобы это засело у меня в голове. Но это большая честь.

— Говоря о музыке и ритме — как ты соединил песни в стиле госпел в последнем альбоме?

— Я сочинил Will you be there в своём доме в Неверленде, в Калифорнии… Я не думал об этом много. То, почему очень трудно получить какую-то выгоду из песен, которые я записываю, для себя – так это потому, что я всегда чувствую, что они созданы наверху. Я чувствую себя очень везучим в том, что мне посчастливилось быть тем инструментом, через который приходит музыка. Я только источник, ЧЕРЕЗ который она приходит. Я не могу приписывать себе заслугу за это, потому что это работа Бога, а не моя. Он просто использует меня в качестве посланника.

—  Какова концепция альбома Dangerous / Опасный?

— Я хотел создать альбом, похожий на сюиту «Щелкунчик» Чайковского. Так, чтобы через тысячу лет люди могли бы всё ещё слушать его. Что-то, что могло бы жить вечно. Я хотел бы увидеть детей, и подростков, и родителей всех рас по всему миру сотни и сотни лет спустя, которые всё ещё выбирают песни из этого альбома и анализируют его. Я хочу, чтобы он жил.

— Я обратил внимание, что в этой поездке ты приложил особое усилие к тому, чтобы посетить детей.

— Я люблю детей, как ты можешь видеть. И младенцев.

— … и животных.

— Хорошо… есть определённое ощущение того, что животные и дети имеют этот дар – давать мне определённый творческий заряд, определённый стимул, который впоследствии – во взрослом возрасте – теряется из-за условий и обстоятельств, происходящих в мире. Один великий поэт сказал однажды: «Когда я вижу детей, я вижу, что Бог пока ещё не оставил человека / When I see children, I see that God has not yet given up on man.» Это сказал индийский поэт из Индии, его имя Тагор / Tagor. Невинность детей отражает для меня источник нескончаемого творчества. Она является потенциалом для любого человеческого бытия. Но когда ты становишься взрослым, ты conditioned / подвержен условиям, обусловлен, ты настолько сильно обусловлен всеми теми вещами вокруг тебя – и это уходит. ЛЮБОВЬ. Дети любящие. Они не сплетничают. Они не жалуются (не стучат). Они имеют открытое сердце. Они готовы принять тебя. Они не судят. Они не судят обо всем по цвету кожи. Они очень искренни. Это именно та проблема, которая касается взрослых: они теряют это качество – искренность. А это тот уровень творчества, который так необходим, и он так важен — как для создания и записи песен, так и для скульпторов, и для поэтов, и для писателей. Это тот же вид невинности, который соответствует тому уровню сознания, на котором ты творишь. И дети имеют это. Я чувствую его и от животных, и от детей, и от природы. Конечно… И когда я на сцене, я не могу выступать, если не имею того вида общения — «пин-понга» – с толпой. Ты узнаёшь этот вид, конечно, и тот эффект от действий – реакцию. Потому что я заряжаюсь от них. Они по-настоящему чувствуют меня, и я всего лишь действую исходя из их энергии.

— Откуда всё это начинается?

— Я на самом деле верю в то, что Бог выбирает людей делать определённые вещи – так, как были выбраны Микелянджело, или Леонардо Да Винчи, или Моцарт, или Мухаммед Али, или Мартин Лютер Кинг. И это их миссия – сделать определённые вещи. И я думаю, что я до сих пор даже не царапнул поверхность того, что является моей истинной целью того, почему я здесь живу. Я предан своему искусству. Я верю в то, что всякое искусство имеет свою уникальную цель соединения материального и духовного, человеческого и Божественного. И я верю, что в этом и заключается истинное назначение любого искусства – и это то, что я делаю. И я чувствую, что мне повезло быть тем инструментом, через который приходит музыка… Глубоко внутри я ощущаю, что этот мир, в котором мы живём, является на самом деле большим, огромным, монументальным симфоническим оркестром. Я верю, что в своей изначальной форме любое творение является звуком и не просто случайным звуком, а музыкой. Ты слышал выразительность музыки сфер? Вот дословная фраза. В Евангелиях мы читаем: «And the Lord God made man from the dust of the earth and breathed into his nostrils the breath of life and man became a living soul / И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою.» (Бытие 2:7) Это «дыхание жизни» для меня – музыка жизни, и она пронизывает каждую фибру творения. В одной части альбома Dangerous я сказал: «Life songs of ages, throbbing in my blood, have danced the rhythm of the tide and flood / Песни жизни эпох, пульсирующие в моей крови, танцуют танец в ритме приливов и наводнений (книга Майкла Джексона «Dancing the dream» — «Планета Земля»). Это очень точное высказывание, потому что те же самые чудесные интервалы и биологические ритмы, которые звучат из структуры моей ДНК, регулируют движение звёзд. Та же самая музыка управляет ритмом сезонов, пульсом наших сердец, перелётами птиц, приливом и отливом волн океана, циклами роста, эволюцией и распадом. Это музыка, это ритм. И моя цель в жизни – подарить миру то, что мне посчастливилось получить: восторг божественного соединения через мою музыку и мой танец. Это моя цель. Это то, зачем я здесь.

— Как насчет политики?

— Я никогда не погружаюсь в политику. Но я думаю, что музыка умягчает savage beast / дикого зверя. Если ты положишь клетки под микроскоп и включишь музыку, ты увидишь, как они двигаются и начинают танцевать… Она действует на душу… Я слышу музыку везде… Знаешь, это самое большое, что я сказал за последние восемь лет…. Знаешь, я не даю интервью. Я доверяю тебе потому, что я знаю тебя. Ты тот человек, которому я доверяю, чтобы дать интервью…

Африка, май 1992 год

перевод — Air-space

Page1

page3

page6

Интервью журналу Ebony май 1992 года: 2 комментария

  1. Спасибо. Каждый раз заново открываешь его..

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *